I

«Темно. Тьма. Мрак. Вот он я. Но где я? Ничего не видно. Где все? Я жив. Точно, я – жив, но долго ли проживу? Так, собраться. Что я помню? Помню бой, выстрелы – один, другой, третий, взрыв и небо, резко сменяющееся землей, темной, черно-красной от крови землей. И мрак…
   Свет. Да, свет. Вот он. Горизонт. Вот же он – горизонт, как он близко и как издевательски недоступен. Лес. Лес, точно, лес. Ура! Земля. Солнце. Я жив. Я вижу вас. Солнце, милое красное солнце, свети, свети бесконечно; как я рад тебя видеть. Небо, родное синее небо. Оста-анься-я!..

   Пелена. Туман. Молоко. Стена. Белая стена. Где всё? Где же ты, солнце?

Где ты? Нет, я не умер, я ещё жив, и буду жить; я мыслю, значит живу. Нет, я не умру, ни в коем случае. Нет. Ладно, сдаюсь: да, я боюсь смерти, но умереть – нет. Не зря я жил. Я люблю Родину, Мать, Россию. Да, и всегда любил. Надо встать, встать и идти, идти на помощь…»

     И он встал, встал и пошёл, пошел медленно, боясь -  как идет слепой. Никто бы не понял  зачем он встал; ведь лежал себе мертвый, да и сколько-то их, мертвых лежит на поле боя, кому они нужны? Но он встал и, не видя ничего под буйством военной мысли человека, воплощенной в реальность, пошел защищать Родину, Мать, Россию. Он шел, окровавленный, на полусогнутых ногах, практически завоеванный врагом, но не сдавшийся, и «воскресший» с твердым намерением дать отпор кому бы то ни было. Да, он боялся смерти, но не боялся умереть.   

 II

…«Темнота. Неизвестность. Вечность. Да, впереди вечность и неизвестность. Я иду, я иду к вам. Как хорошо на душе! Я здоров, я цел, я не воюю. Спасибо, спасибо Господи за свободу. Да, я на свободе. Я лечу, я лечу в неизвестность…

… Я парю в неизвестности. Блаженство. Стоп! Что? Что случилось? Как резкий порыв ветра пронеслась картина поля боя, сменилась вечностью и опять пронеслась, и снова вечность, и заново… Что, что это за фильм?

…Свет. Опять свет. Зачем?! Зачем мне свет?! Как хорошо было там, в неизвестности, и снова этот свет. Я уже не хочу жить. Там, лучше. А тут опять: война, грабёж, деньги. Всё, хватит. Надоело. Прощай, родная земля. Одну тебя  мне жалко оставлять. Ты одна мне дорога, ты и солнце. Вы – залог моего счастья. Ну, всё – прощайте…»

   Он лежал. Лежал на земле. Он ещё не умер, но был близок к смерти, был между жизнью и смертью. И его лицо, его вид, всё его существо выражало готовность к встрече с ней, этой «старухой», «черной неизвестностью», «свободой».

- Иди, иди же к нам!- кричали сверху белокурые ангелы, давно ждущие его. Но он не шёл.

- Ещё один, -  грустно сказала природа, и желтый лист оторвался от  ветки и нежно, мягко полетел вниз, и упал ему на спокойную грудь.

- Иди же, ну, давай, - по-детски радостно звали к себе ангелы.

- Я тебя не держу,- сказала природа и «заплакала».

   Но он не уходил, а только лежал на земле, не двигаясь и не нарушая картины войны. Он только доказывал, что она есть и будет, пока будет человек. Но зачем  эта жертва, на войне? Ради чего? Родины, Матери, России? Нет. Тогда это – естественный отбор: слабейший погибает. Тоже нет. Тогда что? А это, война. Это она нас делает несчастными, сиротами, враждебными, смелыми. Да, мы боимся смерти и не боимся умереть, мы боимся войны, и не боимся умереть на войне. Да, такие мы, и он – тоже такой, такой же, как мы, и мы такие, как он.